Ранним утром 1942 года с аэродрома под

"Юнкерс-52"

Архангельском взлетели два тяжелых истребителя. Полет был секретным, на борту одного из самолетов в качестве пассажира летел полковник Федор Попов,только что назначенный начальником штаба ВВС Балтфлота. И хотя полет проходил в нашем тылу над безлюдными местами, самолеты в пункте назначения не появились.

В середине 80-х годов геологи сообщили, что видели в тундре разбитый военный самолет. Как выяснилось, это был один из исчезнувших в 42-м истребителей. Летом 1988 года группа «Поиск» архангельского гарнизона добралась до истребителя. При осмотре фюзеляжа были обнаружены пробоины от пуль немецкого авиационного пулемета. Но немецкие истребители не могли долететь до этого района. Значит, где-то поблизости, на нашей территории была их тайная база.

Наши летчики обследовали этот район, провели его аэросъемку и в 1989 году вблизи Окулова озера обнаружили заброшенный аэродром. Немецкий! Взлетная полоса была покрыта листами рурской стали, неподалеку располагались полуразрушенные строения. На пустых бочках из-под горючего были видны свастики.

В этом же, самом тяжелом для нас 42-м году немцы создали секретную базу в бухте Нагурского на Земле Франца-Иосифа. Еще одна база для отстаивания немецких подлодок обосновалась на Новой Земле, в 25 километрах к югу от мыса Желания. В этом же году наши летчики засекли еще одну базу подводных лодок в губе Белушья.

Но еще больше на территории советской Арктики обосновалось тайных немецких метеостанций. Началась эта немецкая «экспансия» еще летом 1941 года, когда в кабинете начальника германской морской метеослужбы контрадмирала Конрада появился известный синоптик, доктор Х.Кнеспель, с подробно разработанным планом создания тайных метеостанций в тылу врага. Для начала немцы облюбовали для этой цели Шпицберген. Остров принадлежал Норвегии, но когда немцы ее оккупировали, союзники решили временно «приватизировать» эту территорию, имеющую весьма важное стратегическое значение. Немногочисленное население вывезли, а в районе поселков Баренцбург и Лонгьир поставили свои метеостанции.

Осенью 1941 года «Юнкерс-52» высадил группу из 10 человек всего лишь в нескольких километрах от Лонгьира. Они установили метеооборудование и четверо остались на зимовку, работая буквально под боком у врага. В мае 42-го за ними прилетел самолет и вывез их в Норвегию.

Почти одновременно с этой группой на северо-западном побережье острова, в Кросс-фиорде, была высажена группа из б немецких метеорологов во главе с автором этой «затеи» Кнеспелем. Станция работала до августа 42-го и была эвакуирована подводной лодкой. Вернувшись в Фатерлянд, Кнеспель организовал в горах Южной Германии тренировочную базу для групп военных метеорологов и радистов, которых предполагалось забрасывать в советский тыл. В общей сложности за годы войны немецкие ВМФ отправили на север 13 таких групп, еще 3 добавили люфтваффе.

Первые немецкие метеостанции появились на островах Надежды и Медвежьем, но там, на пути полярных конвоев, они просуществовали недолго и были захвачены в плен.

В 1931 году немецкий дирижабль «Граф Цеппелин»

Дирижабль "Граф Цеппелин"

по согласованию с властями СССР пролетел с якобы научными целями практически над всей советской Арктикой, производя подробную аэрофотосъемку. На его борту были и советские специалисты. Но когда пришла очередь поделиться результатами, немцы с прискорбием сообщили, что пленка, на которую снимался архипелаг Земля Франца-Иосифа, оказалась засвеченной.

Двенадцать лет спустя на западной оконечности архипелага - Земле Александры - была высажена немецкая метеогруппа из 10 человек. Немцы устроились здесь основательно: установили домики с двойными стенами и окнами из авиационного плексигласа, для уюта соорудили и камин. Домики были частично присыпаны землей и камнями, а их крыши выкрашены в белый цвет. В штате группы имелся и профессиональный охотник Вернер Бланкербург. Именно он и оказал этой тайной немецкой базе в буквальном смысле «медвежью услугу». Подстрелив крупного белого медведя. Через несколько дней весь состав базы слег от трихинеллеза, отравившись медвежьим мясом. Пришлось прикрывать лавочку и всю метеогруппу срочно вывозить самолетом.

Пользуясь практически полной безлюдностью многих арктических районов, немцы обнаглели настолько, что еще одну метеогруппу высадили прямо на побережье. В скалах было обнаружено естественное укрытие, которое немцы расширили и углубили. Установили выдвижные телескопические антенны и даже: перископы для наблюдения над морем и инфракрасный маяк для своих.

Предполагалось, что метеорологи пробудут там до смены летом 1943 года, но смена так и не появилась. Да и сообщения с фронтов были все тревожнее. Немцы терпеливо дождались следующего лета и, осознав полную безнадежность своего положения, тщательно законсервировали метеостанцию, встав на лыжи и таща за собой на нартах остатки припасов, пошли сдаваться в ближайший поселок за много сотен километров.

Но это не конец истории этой тайной базы. В печати ошибочно сообщалось, что она была обнаружена лишь в 80-х годах. На самом деле тогда появилось лишь первое сообщение о ней.

В 1944 году и после было не до нее, к тому же она была расположена в весьма труднодоступном районе. Лишь в начале 50-х до нее добрались специалисты с исследовательского судна. Станция оказалась в полном порядке, аппаратура почти вся исправна. Возникла идея использовать ее в прежнем качестве, среди молодых ребят даже нашлись добровольцы. Дали радиограмму в Москву. Там попросили два дня на размышление: в это время в стране происходили серьезные политические перемены, было не до метеорологии. «Добро» Москва не дала, лишь рекомендовала демонтировать и вывезти всю аппаратуру. В итоге она оказалась в Ленинграде и была передана для научных и учебных целей в Гидрометеорологический институт.

Но и это еще не конец истории. Бывший капитан, а тогда завхоз кафедры гидрометеорологических измерений Матвеич старательно соскреб фирменные знаки вермахта, и добротная немецкая аппаратура, переделанная на советские лампы, еще долго работала по назначению. В 60-х годах, когда снимался фильм по роману Даниила Гранина «Иду на грозу», мне, в отсутствие доцентов с кандидатами, отдыхавшими все лето, пришлось как-то выполнять роль и.о. завкафедрой. Киношники, у которых мы вместе с Главной Геофизической обсерваторией числились в консультантах, попросили предоставить им научную аппаратуру для организации павильонных съемок. Насупившийся Матвеич, пробормотав по их адресу нечто нелестное, потребовал письменного распоряжения.

Каков же был ужас сотрудников кафедры, когда при просмотре фильма мы увидели, что советская лаборатория, призванная изображать события достаточно отдаленного Будущего, уставлена трофейным немецким барахлом выпуска 30-х годов с торчащими наружу, по тогдашней моде, радиолампами! Впрочем, зрители, а тем более зрительницы, таращившиеся на молодого Василия Ланового, ничего не заметили.